live, love, laugh
вот мои тексты, написанные на битву оптимистов и пессимистов.
я писала за пессимистов.
1. Тема 11: «Людям хочется иногда расстаться, чтобы иметь возможность тосковать, ждать и радоваться возвращению»
Ишшин/Масаки, POV Масаки.
Жанр: ангст
читать дальше
Толкаю носком туфли забытый кем-то мячик.
Качели скрипят.
Меня зовут Куросаки Масаки.
Двадцать восемь лет.
Счастливая жена. Мать троих детей.
Поднимается ветер, гонит над городом тяжелые тучи – наверное, дождь пойдет. Последние дни стояла такая жара... Ичиго и Карин переносят ее хорошо, а вот Юзу хнычет и все время просит пить. Не забыть бы только сказать Ишшину, пусть посмотрит...
Ишшин.
Видно, земля здесь под уклоном, мячик катится обратно. Он оранжевый, такой яркий, что нельзя не смотреть – совсем как волосы у Ичиго. Ну просто солнышко. Когда мы вместе, на нас всегда оборачиваются прохожие. А муж делает вид, будто ревнует... будто злится: сводит брови, опускает уголки губ, как-то по-особому выпрямляется. Смотришь – ну какой из него доктор? Такому бы лучше оружие в руки. А потом он вдруг раз, и улыбнется. Да еще и подмигнет, и отпустит ну совсем глупую шуточку. Остается лишь рассмеяться.
Ах, Ишшин...
Звонит телефон. Кое-как достаю из сумочки, на экране – «Мизуиро Нанако». Я лишь на миг позволяю себе состроить гримасу неудовольствия, только на один миг. И вот уже улыбаюсь – неотразимая, профессиональная улыбка, знаете ли – и отвечаю:
– Да, Нанако-чан?
– Ну ты где вчера пропала, Масаки-чан?! – приятельница даже через трубку окатывает меня неземным просто холодом. Тоже профессиональным. – Мы же договаривались вместе пойти!
– Куда пойти? – переспрашиваю я, отталкиваюсь от земли ногой и начинаю несильно раскачиваться. – Когда мы договаривались?
– Ну Масаки-чааан, – а теперь тянет почти по-детски, – ну я же оставляла тебе сообщение! Ну ты же помнишь, тот семейный психолог, про которого рассказала Харухи-чан? Он такой специалист! Я сама не заметила, как все ему выложила, представляешь – все-все-все! Тебе тоже обязательно надо к нему пойти, он поможет решить твои проблемы… У тебя ведь есть проблемы с мужем? Ну скажи честно, Масаки-чан – есть?
А вот и нет у нас проблем.
Но этого я ей не скажу – разве хоть одна женщина поверит в такое?
Разве хоть одной женщине выпадало такое счастье?
– Я записала тебя к нему на прием, Масаки-чан, – не ждет моего ответа Нанако. – Сегодня в семь, в самый конец поставила – лучше и не придумаешь! Я за тобой заеду, а то мне хочется его еще раз увидеть… Он, знаешь, просто красавец, хоть и носит эти дурацкие очки… Так я заеду в шесть тридцать, согласна?
Я знаю Нанако как будто сто лет, и все эти годы она планирует, планирует и планирует мою жизнь.
До восемнадцати лет у нее это даже получалось – мы вместе ходили на актерские курсы, вместе снимались в рекламе, вместе кадрили парней.
А потом появился Ишшин.
– Я не могу, Нанако, – стараюсь ответить мягко. – Муж возвращается сегодня. Может, как-нибудь потом?
Молчание. Глубоко оскорбленное молчание.
Гудки.
Я часто спрашиваю себя: почему? Разве они не могут порадоваться за меня, вместе со мной? Почему нужно обязательно завидовать и судить за спиной?
Непонятно. Как будто бы мое счастье что-то забирает у них.
Сверху начинает накрапывать.
Останавливаю качели, открываю зонтик.
Надо поспешить, в додзё вот-вот окончится тренировка, а Ичиго будет плакать, если я задержусь. Мой мальчик... он всегда улыбается мне, не хочет, чтобы я знала, как часто появляются на его глазах слезы. Но разве могу я их не замечать? Ведь я люблю его так сильно, что сердце мое при одной только мысли о нем замирает в груди.
– Мама, мама!
В моей руке – маленькая ладошка.
Иногда так хочется иметь не две, а четыре руки – чтобы можно было ухватить их всех. Ишшина, Ичиго, Карин и Юзу. Держать, не отпуская. Знать каждую их мысль, каждую тревогу или радость.
Со стороны кажется, что я – сердце нашего маленького мирка. Солнце, вокруг которого вращаются остальные. Точка пересечения. Но все это чушь, ерунда, бессмыслица – ведь солнцу в пустом мире просто не для кого светить. Я живу, чтобы дарить им тепло. Я живу только для них.
Я так их люблю!..
– ...ой-ой-ой, какой плохой грузовик! Ты в порядке, Ичиго? Прости. Вот, давай поменяемся. Я пойду со стороны дороги.
– Все нормально! Я останусь на этой стороне!..
Не всякому заметно, но Ичиго очень похож на отца. Оба хотят защищать меня и вечно спорят, у кого на это больше прав.
Ишшин возвращается сегодня.
Уже неделя, как мой муж уехал в Токио на квалификационные экзамены. Хоть все мое время занято детьми и домом, я безумно скучаю, просыпаясь одна. И уже привычкой стало, возвращаясь домой, первым делом включать автоответчик.
"Привет, Масаки! Как там дети? Представляешь, сегодня сын нашего экзаменатора уронил машинку в фонтан, я полез доставать – и упал. Пришел на экзамен, а с меня льет, как будто ливень прошел! Но Сакамори-сан только улыбнулся. Клевый он мужик, когда не пугает всех своим суровым видом!"
"Привет, Масаки! Вот, только вернулись с банкета по случаю сдачи экзаменов. Твой муж выглядел настоящим ученым доктором, так что можешь гордиться и рассказывать своим подругам. Ты, наверное, уже спишь, а я так хотел тебе рассказать, какой смешной случай произошел с одной красоткой, что все пыталась вытащить меня потанцевать..."
"Привет, Масаки! Выезжаю через десять минут. Встретимся вечером, ты заберешь Ичиго из додзё, а я выйду вам навстречу! И... ты... я люблю тебя, так и знай, и скучаю! Пока!"
Психолог Нанако сказал бы, что расставаться на время даже полезно, особенно после десяти лет брака. Как будто любовь во время разлуки становится сильнее. Как будто она, наша любовь, может стать больше или меньше, как будто она может ослабнуть.
Какие глупости...
– Подожди здесь, мамочка!
Я чувствую в ладони пустоту, и дальше все происходит слишком быстро – вижу, как Ичиго бежит прямо к воде, прямо туда, где колышется полупрозрачная детская фигурка.
Нет, Ичиго!
Стой! СТОЙ!!!
"Привет, Масаки! Как там наш Ичиго? Последний месяц он часто разговаривал с духами, ты уж присмотри, чтобы он глупостей не наделал... Надо бы ему объяснить, что все эти люди не живые..."
Долгий протяжный вой, от которого кровь стынет в жилах. Огромная темная фигура закрывает небо, тянется к Ичиго, и я не понимаю даже, каким чудом успеваю оттолкнуть его. Только резкая боль пронзает все тело, а из моей груди торчит... клык? Уже... неважно...
Ичиго... Ишшин... девочки мои...
Я так вас люблю.
2. Тема №13. "Все неприятности, которые ваш злейший враг может высказать вам в лицо, ничто по сравнению с тем, что ваши лучшие друзья говорят о вас за спиной".
Недобьякурен. Ангст.
читать дальше
Ренджи очень хорошо запомнил день, в который умер.
Нет, не тот день, когда погибло его обычное тело, и пятилетний попрошайка очутился в Обществе Душ. Да и разве можно было назвать это смертью? Просто переход в иной мир, к новому образу жизни... да нет, впрочем, не к такому уж и новому.
В любом случае, умер Абарай Ренджи не тогда.
День его смерти пришелся на вторую годовщину поражения Айзена. Фукутайчо шестого отряда готовился сопровождать свое начальство на торжественную встречу Готэй-13 с Куросаки Ичиго, вайзардами и прочими их союзниками из мира живых.
Это был прекрасный день.
Необычная для летнего Сейрейтей прохлада, приносимая северным ветром, освежала сгоревшую на солнце спину и плечи. Никаких особых сложностей не предвиделось, дела в отряде шли лучше некуда, да и тайчо в последние недели был, кажется, всем доволен.
По крайней мере, Кучики Бьякуя не говорил и не делал ничего, что доказало бы обратное.
Так что Ренджи, насвистывая незатейливую мелодию, проворно разобрался с остатками документов и примчался к особняку Кучики на час раньше условленного времени. Мысленно попеняв охране - они все реже замечали, как Абарай пробирался за ворота - он двинулся в сад, не забыв отметить миг, когда пересек границу барьера.
Этот барьер - новое заклинание, изобретенное ни кем иным, как малышкой Рукией. На условленном расстоянии он глушил любую, даже самую сильную реяцу, да и пропускал внутрь кого-либо только по приказу установившего этот барьер.
Ренджи был одним из трех человек, которых барьер Кучики-тайчо пропускал всегда.
Он взошел на террасу, собираясь подождать там, опустился на теплые от солнца доски, вдохнул полный цветочных ароматов воздух...
...из-за тонкой стенки послышались негромкие голоса. Тайчо. И... Кьёраку-тайчо?
Странно.
Ренджи собрался было вернуться в сад, но... себе на беду натренированный слух выцепил почти не слышное, но все-таки четкое "Абарай-фукутайчо".
Страх оказаться замеченным пересилило любопытство... нет, жгучий, прямо-таки нестерпимый интерес: что скажет о нем капитан?
Похвалит? И если да - то как?..
И, на свое несчастье, он услышал все, до последнего слова.
Своим идеально ровным, бесстрастным голосом Кучики-тайчо перечислил все его недостатки.
Все его ошибки.
Все промахи.
Он припомнил и нападение на членов собственного отряда. И поединок с ним - капитаном. Бегство в Уэко Мундо. Дружбу с Куросаки Ичиго, с ненадежным Урахарой (с этим торгашом?!), с одиннадцатым отрядом.
Непокорный. Непослушный. Не обучаемый.
Дерзит. Ленится. Покрывает проступки низших чинов.
- ...А хуже всего, Кьераку-тайчо, что у него нет стимула к развитию. Вы говорите - банкай, - тайчо замолчал надолго, и Ренджи за это время успел немного воспрянуть духом. - Да, он достиг банкая быстро и для этого упорно трудился. Но - причина? Он хотел победить меня. Хотел заставить уважать. Да, он это смог - и что же?
Ренджи втянул воздух сквозь стистнуые зубы.
Испугался, что услышат, и почти перестал дышать.
- За последний год Абарай почти не улучшил свою технику. И боюсь, вскоре тот или иной из моих офицеров превзойдет его.
Кто-то - Кьераку-тайчо, конечно - хмыкнул, раздался стук, такой, словно чашку опустили на стол, не сдержав силы. А Кучики-тайчо продолжал говорить:
- Он... разочаровал меня. И я бы не хотел, чтобы и... Разве могу я пожелать такого офицера другу моего учителя?
Ренджи наконец справился с непослушными ногами, выскочил с террасы в сад, затерявшись среди деревьев. Дорожка из белого песка вела его дальше и дальше от дома, а в такт собственному сердцу звучали и звучали слова:
"Он разочаровал меня".
"Я-его-разочаровал. Ра-зо-ча-ро-вал".
Вот тогда Ренджи и умер.
* * *
День был прекрасен.
Хоть утренний визит Кьераку-тайчо и омрачил необычайно легкое настроение Бьякуи, но ветер, нежно обдувающий лицо, всего лишь за несколько минут прогнал досаду. И даже Куросаки Ичиго, на глазах у всех - вот же наглец! - обнимающий Рукию, не смог огорчить.
Кроме того, кроме того...
Бьякуя огляделся, не смотрит ли кто, и приподнялся на цыпочках, высматривая за толпой своего лейтенанта. Тот сегодня явно был не в духе, но что случилось, не сказал, поклонился по уставу, сопроводил до места встречи и исчез из виду.
Наконец, неподалеку от поля, расчищенного для поединков, мелькнул знакомый алый хвост.
- Абарай-фукутайчо, - промолвил негромко Бьякуя, нарочно напустив на себя суровый вид. Лейтенант вздрогнул и сделал движение, словно собирался сбежать. Чего он боится?.. Он позвал еще разх, сделав голос мягче: - Ренджи, мне надо сказать тебе кое-что. По поводу твоей службы.
- Простите, Кучики-тайчо! - перебил лейтенант. Неслыханное дело! - Не надо ничего говорить. Я... я сегодня много думал над этим. И... я завтра же подам прошение на перевод в другой отряд. В одиннадцатый, быть может.
- Но там уже есть лейтенант, - больше ничего сказать Бьякуя не придумал. - Ренджи, постой, я не совсем понимаю...
- Зато я понимаю, Кучики-тайчо, - лейтенант смотрел ему в глаза, не скрывая... чего? - Давайте... давайте не будем играть в эти ваши игры. Я ухожу.
И ушел.
И Бьякуя не остановил его.
* * *
Порой судьба странно возвращает нам наши желания.
Было время, когда Кучики Бьякуя отдал бы все, чтобы лейтенант ушел по своей воле. Было время, когда он готов был его заставить.
Прошло время.
Появились новые желания.
И именно тогда судьба швырнула ему в лицо старые.
Если бы Ренджи не перебил его тогда.
Если бы Бьякуя не был так горд и не позволил бы ему уйти, а утром - написать заявление.
Если бы, если бы, если бы...
Тогда фукутайчо узнал бы, что Кучики Бьякуя больше всех его недостатков ценит достоинства.
Верность. Честность. Надежность.
Любовь к жизни.
Кьераку-тайчо получил в свой отряд Абарая Ренджи,и вся та извращенная... нет, не ложь - правда... все слова, что Бьякуя говорил в то утро, оказались бесполезны.
А те, что лишь собирался сказать; те, что готовил и продумывал не один день; эти слова ему так больше и не довелось произнести. И все, чего он надеялся и ждал увидеть после того разговора - не случилось.
Такова цена обмана и гордости.
Это урок Кучики Бьякуя запомнил надолго.
я писала за пессимистов.
1. Тема 11: «Людям хочется иногда расстаться, чтобы иметь возможность тосковать, ждать и радоваться возвращению»
Ишшин/Масаки, POV Масаки.
Жанр: ангст
читать дальше
С любимыми не расставайтесь,
С любимыми не расставайтесь,
С любимыми не расставайтесь,
Всей кровью прорастайте в них, -
И каждый раз навек прощайтесь,
И каждый раз навек прощайтесь,
И каждый раз навек прощайтесь,
Когда уходите на миг!
А. Кочетков "Баллада о прокуренном вагоне"
С любимыми не расставайтесь,
С любимыми не расставайтесь,
Всей кровью прорастайте в них, -
И каждый раз навек прощайтесь,
И каждый раз навек прощайтесь,
И каждый раз навек прощайтесь,
Когда уходите на миг!
А. Кочетков "Баллада о прокуренном вагоне"
Толкаю носком туфли забытый кем-то мячик.
Качели скрипят.
Меня зовут Куросаки Масаки.
Двадцать восемь лет.
Счастливая жена. Мать троих детей.
Поднимается ветер, гонит над городом тяжелые тучи – наверное, дождь пойдет. Последние дни стояла такая жара... Ичиго и Карин переносят ее хорошо, а вот Юзу хнычет и все время просит пить. Не забыть бы только сказать Ишшину, пусть посмотрит...
Ишшин.
Видно, земля здесь под уклоном, мячик катится обратно. Он оранжевый, такой яркий, что нельзя не смотреть – совсем как волосы у Ичиго. Ну просто солнышко. Когда мы вместе, на нас всегда оборачиваются прохожие. А муж делает вид, будто ревнует... будто злится: сводит брови, опускает уголки губ, как-то по-особому выпрямляется. Смотришь – ну какой из него доктор? Такому бы лучше оружие в руки. А потом он вдруг раз, и улыбнется. Да еще и подмигнет, и отпустит ну совсем глупую шуточку. Остается лишь рассмеяться.
Ах, Ишшин...
Звонит телефон. Кое-как достаю из сумочки, на экране – «Мизуиро Нанако». Я лишь на миг позволяю себе состроить гримасу неудовольствия, только на один миг. И вот уже улыбаюсь – неотразимая, профессиональная улыбка, знаете ли – и отвечаю:
– Да, Нанако-чан?
– Ну ты где вчера пропала, Масаки-чан?! – приятельница даже через трубку окатывает меня неземным просто холодом. Тоже профессиональным. – Мы же договаривались вместе пойти!
– Куда пойти? – переспрашиваю я, отталкиваюсь от земли ногой и начинаю несильно раскачиваться. – Когда мы договаривались?
– Ну Масаки-чааан, – а теперь тянет почти по-детски, – ну я же оставляла тебе сообщение! Ну ты же помнишь, тот семейный психолог, про которого рассказала Харухи-чан? Он такой специалист! Я сама не заметила, как все ему выложила, представляешь – все-все-все! Тебе тоже обязательно надо к нему пойти, он поможет решить твои проблемы… У тебя ведь есть проблемы с мужем? Ну скажи честно, Масаки-чан – есть?
А вот и нет у нас проблем.
Но этого я ей не скажу – разве хоть одна женщина поверит в такое?
Разве хоть одной женщине выпадало такое счастье?
– Я записала тебя к нему на прием, Масаки-чан, – не ждет моего ответа Нанако. – Сегодня в семь, в самый конец поставила – лучше и не придумаешь! Я за тобой заеду, а то мне хочется его еще раз увидеть… Он, знаешь, просто красавец, хоть и носит эти дурацкие очки… Так я заеду в шесть тридцать, согласна?
Я знаю Нанако как будто сто лет, и все эти годы она планирует, планирует и планирует мою жизнь.
До восемнадцати лет у нее это даже получалось – мы вместе ходили на актерские курсы, вместе снимались в рекламе, вместе кадрили парней.
А потом появился Ишшин.
– Я не могу, Нанако, – стараюсь ответить мягко. – Муж возвращается сегодня. Может, как-нибудь потом?
Молчание. Глубоко оскорбленное молчание.
Гудки.
Я часто спрашиваю себя: почему? Разве они не могут порадоваться за меня, вместе со мной? Почему нужно обязательно завидовать и судить за спиной?
Непонятно. Как будто бы мое счастье что-то забирает у них.
Сверху начинает накрапывать.
Останавливаю качели, открываю зонтик.
Надо поспешить, в додзё вот-вот окончится тренировка, а Ичиго будет плакать, если я задержусь. Мой мальчик... он всегда улыбается мне, не хочет, чтобы я знала, как часто появляются на его глазах слезы. Но разве могу я их не замечать? Ведь я люблю его так сильно, что сердце мое при одной только мысли о нем замирает в груди.
– Мама, мама!
В моей руке – маленькая ладошка.
Иногда так хочется иметь не две, а четыре руки – чтобы можно было ухватить их всех. Ишшина, Ичиго, Карин и Юзу. Держать, не отпуская. Знать каждую их мысль, каждую тревогу или радость.
Со стороны кажется, что я – сердце нашего маленького мирка. Солнце, вокруг которого вращаются остальные. Точка пересечения. Но все это чушь, ерунда, бессмыслица – ведь солнцу в пустом мире просто не для кого светить. Я живу, чтобы дарить им тепло. Я живу только для них.
Я так их люблю!..
– ...ой-ой-ой, какой плохой грузовик! Ты в порядке, Ичиго? Прости. Вот, давай поменяемся. Я пойду со стороны дороги.
– Все нормально! Я останусь на этой стороне!..
Не всякому заметно, но Ичиго очень похож на отца. Оба хотят защищать меня и вечно спорят, у кого на это больше прав.
Ишшин возвращается сегодня.
Уже неделя, как мой муж уехал в Токио на квалификационные экзамены. Хоть все мое время занято детьми и домом, я безумно скучаю, просыпаясь одна. И уже привычкой стало, возвращаясь домой, первым делом включать автоответчик.
"Привет, Масаки! Как там дети? Представляешь, сегодня сын нашего экзаменатора уронил машинку в фонтан, я полез доставать – и упал. Пришел на экзамен, а с меня льет, как будто ливень прошел! Но Сакамори-сан только улыбнулся. Клевый он мужик, когда не пугает всех своим суровым видом!"
"Привет, Масаки! Вот, только вернулись с банкета по случаю сдачи экзаменов. Твой муж выглядел настоящим ученым доктором, так что можешь гордиться и рассказывать своим подругам. Ты, наверное, уже спишь, а я так хотел тебе рассказать, какой смешной случай произошел с одной красоткой, что все пыталась вытащить меня потанцевать..."
"Привет, Масаки! Выезжаю через десять минут. Встретимся вечером, ты заберешь Ичиго из додзё, а я выйду вам навстречу! И... ты... я люблю тебя, так и знай, и скучаю! Пока!"
Психолог Нанако сказал бы, что расставаться на время даже полезно, особенно после десяти лет брака. Как будто любовь во время разлуки становится сильнее. Как будто она, наша любовь, может стать больше или меньше, как будто она может ослабнуть.
Какие глупости...
– Подожди здесь, мамочка!
Я чувствую в ладони пустоту, и дальше все происходит слишком быстро – вижу, как Ичиго бежит прямо к воде, прямо туда, где колышется полупрозрачная детская фигурка.
Нет, Ичиго!
Стой! СТОЙ!!!
"Привет, Масаки! Как там наш Ичиго? Последний месяц он часто разговаривал с духами, ты уж присмотри, чтобы он глупостей не наделал... Надо бы ему объяснить, что все эти люди не живые..."
Долгий протяжный вой, от которого кровь стынет в жилах. Огромная темная фигура закрывает небо, тянется к Ичиго, и я не понимаю даже, каким чудом успеваю оттолкнуть его. Только резкая боль пронзает все тело, а из моей груди торчит... клык? Уже... неважно...
Ичиго... Ишшин... девочки мои...
Я так вас люблю.
2. Тема №13. "Все неприятности, которые ваш злейший враг может высказать вам в лицо, ничто по сравнению с тем, что ваши лучшие друзья говорят о вас за спиной".
Недобьякурен. Ангст.
читать дальше
Ренджи очень хорошо запомнил день, в который умер.
Нет, не тот день, когда погибло его обычное тело, и пятилетний попрошайка очутился в Обществе Душ. Да и разве можно было назвать это смертью? Просто переход в иной мир, к новому образу жизни... да нет, впрочем, не к такому уж и новому.
В любом случае, умер Абарай Ренджи не тогда.
День его смерти пришелся на вторую годовщину поражения Айзена. Фукутайчо шестого отряда готовился сопровождать свое начальство на торжественную встречу Готэй-13 с Куросаки Ичиго, вайзардами и прочими их союзниками из мира живых.
Это был прекрасный день.
Необычная для летнего Сейрейтей прохлада, приносимая северным ветром, освежала сгоревшую на солнце спину и плечи. Никаких особых сложностей не предвиделось, дела в отряде шли лучше некуда, да и тайчо в последние недели был, кажется, всем доволен.
По крайней мере, Кучики Бьякуя не говорил и не делал ничего, что доказало бы обратное.
Так что Ренджи, насвистывая незатейливую мелодию, проворно разобрался с остатками документов и примчался к особняку Кучики на час раньше условленного времени. Мысленно попеняв охране - они все реже замечали, как Абарай пробирался за ворота - он двинулся в сад, не забыв отметить миг, когда пересек границу барьера.
Этот барьер - новое заклинание, изобретенное ни кем иным, как малышкой Рукией. На условленном расстоянии он глушил любую, даже самую сильную реяцу, да и пропускал внутрь кого-либо только по приказу установившего этот барьер.
Ренджи был одним из трех человек, которых барьер Кучики-тайчо пропускал всегда.
Он взошел на террасу, собираясь подождать там, опустился на теплые от солнца доски, вдохнул полный цветочных ароматов воздух...
...из-за тонкой стенки послышались негромкие голоса. Тайчо. И... Кьёраку-тайчо?
Странно.
Ренджи собрался было вернуться в сад, но... себе на беду натренированный слух выцепил почти не слышное, но все-таки четкое "Абарай-фукутайчо".
Страх оказаться замеченным пересилило любопытство... нет, жгучий, прямо-таки нестерпимый интерес: что скажет о нем капитан?
Похвалит? И если да - то как?..
И, на свое несчастье, он услышал все, до последнего слова.
Своим идеально ровным, бесстрастным голосом Кучики-тайчо перечислил все его недостатки.
Все его ошибки.
Все промахи.
Он припомнил и нападение на членов собственного отряда. И поединок с ним - капитаном. Бегство в Уэко Мундо. Дружбу с Куросаки Ичиго, с ненадежным Урахарой (с этим торгашом?!), с одиннадцатым отрядом.
Непокорный. Непослушный. Не обучаемый.
Дерзит. Ленится. Покрывает проступки низших чинов.
- ...А хуже всего, Кьераку-тайчо, что у него нет стимула к развитию. Вы говорите - банкай, - тайчо замолчал надолго, и Ренджи за это время успел немного воспрянуть духом. - Да, он достиг банкая быстро и для этого упорно трудился. Но - причина? Он хотел победить меня. Хотел заставить уважать. Да, он это смог - и что же?
Ренджи втянул воздух сквозь стистнуые зубы.
Испугался, что услышат, и почти перестал дышать.
- За последний год Абарай почти не улучшил свою технику. И боюсь, вскоре тот или иной из моих офицеров превзойдет его.
Кто-то - Кьераку-тайчо, конечно - хмыкнул, раздался стук, такой, словно чашку опустили на стол, не сдержав силы. А Кучики-тайчо продолжал говорить:
- Он... разочаровал меня. И я бы не хотел, чтобы и... Разве могу я пожелать такого офицера другу моего учителя?
Ренджи наконец справился с непослушными ногами, выскочил с террасы в сад, затерявшись среди деревьев. Дорожка из белого песка вела его дальше и дальше от дома, а в такт собственному сердцу звучали и звучали слова:
"Он разочаровал меня".
"Я-его-разочаровал. Ра-зо-ча-ро-вал".
Вот тогда Ренджи и умер.
* * *
День был прекрасен.
Хоть утренний визит Кьераку-тайчо и омрачил необычайно легкое настроение Бьякуи, но ветер, нежно обдувающий лицо, всего лишь за несколько минут прогнал досаду. И даже Куросаки Ичиго, на глазах у всех - вот же наглец! - обнимающий Рукию, не смог огорчить.
Кроме того, кроме того...
Бьякуя огляделся, не смотрит ли кто, и приподнялся на цыпочках, высматривая за толпой своего лейтенанта. Тот сегодня явно был не в духе, но что случилось, не сказал, поклонился по уставу, сопроводил до места встречи и исчез из виду.
Наконец, неподалеку от поля, расчищенного для поединков, мелькнул знакомый алый хвост.
- Абарай-фукутайчо, - промолвил негромко Бьякуя, нарочно напустив на себя суровый вид. Лейтенант вздрогнул и сделал движение, словно собирался сбежать. Чего он боится?.. Он позвал еще разх, сделав голос мягче: - Ренджи, мне надо сказать тебе кое-что. По поводу твоей службы.
- Простите, Кучики-тайчо! - перебил лейтенант. Неслыханное дело! - Не надо ничего говорить. Я... я сегодня много думал над этим. И... я завтра же подам прошение на перевод в другой отряд. В одиннадцатый, быть может.
- Но там уже есть лейтенант, - больше ничего сказать Бьякуя не придумал. - Ренджи, постой, я не совсем понимаю...
- Зато я понимаю, Кучики-тайчо, - лейтенант смотрел ему в глаза, не скрывая... чего? - Давайте... давайте не будем играть в эти ваши игры. Я ухожу.
И ушел.
И Бьякуя не остановил его.
* * *
Порой судьба странно возвращает нам наши желания.
Было время, когда Кучики Бьякуя отдал бы все, чтобы лейтенант ушел по своей воле. Было время, когда он готов был его заставить.
Прошло время.
Появились новые желания.
И именно тогда судьба швырнула ему в лицо старые.
Если бы Ренджи не перебил его тогда.
Если бы Бьякуя не был так горд и не позволил бы ему уйти, а утром - написать заявление.
Если бы, если бы, если бы...
Тогда фукутайчо узнал бы, что Кучики Бьякуя больше всех его недостатков ценит достоинства.
Верность. Честность. Надежность.
Любовь к жизни.
Кьераку-тайчо получил в свой отряд Абарая Ренджи,и вся та извращенная... нет, не ложь - правда... все слова, что Бьякуя говорил в то утро, оказались бесполезны.
А те, что лишь собирался сказать; те, что готовил и продумывал не один день; эти слова ему так больше и не довелось произнести. И все, чего он надеялся и ждал увидеть после того разговора - не случилось.
Такова цена обмана и гордости.
Это урок Кучики Бьякуя запомнил надолго.