live, love, laugh
Хм ) Попробую так.
Загадка исследовательской станции.
жанр: детектив, драма, романс.
герои и пейринги: Бьякуя/Ренджи, Ренджи/Шухей, Маюри, Укитаке, квинси и еще кое-кто.
статус: в процессе.
предупреждения: пост-канон (спустя несколько лет). Внимание - возможен ООС главных героев, трепетных поклонников бьякурена прошу быть осторожными. Не вычитано.
читать дальше– Солнце какое, – хрипит Ренджи, ни к кому особо не обращаясь. Утирает пот и нагибается, чтобы поднять и оттащить в сторону очередной камень. Тот слишком… гладкий, да – уцепиться не за что, так и норовит выскользнуть из рук и придавить не ногу, так хотя бы палец. Здесь, кажется, даже природа настроена против шинигами, но с чего бы? Район даже не из второй десятки, всего лишь четвертый.
И при этом удивительно нищий для своего номера. По крайней мере, поселение, через которое они прошли по дороге сюда, показалось таким – ни возделанных полей, ни открытых для торговли лавок, ни даже детей, бегающих по улицам… Странно. Да и местные все, как один, изможденные, даже те, в ком нет ни малейшего проблеска духовной силы. Значит, не голод.
Спросить бы Хисаги... Он родом из этих мест и может рассказать, всегда ли так было. Но смуглый черноволосый лейтенант-друг-любовник работает на другой стороне завала. Нарочно выбрал место подальше, зло думает Ренджи, но тут же одергивает себя. Успокоиться удается, но ненадолго – отвлекся лишь на миг, а пальцы уже беспомощно скользят по гладкому камню, нащупывая почти неощутимые выемки... глыба падает на землю, с грохотом разлетевшись на куски. Увернуться от осколков легко, сложней – не отскочить с помощью шумпо на пару метров. Реф-лекс. Умное слово, выученное на тренировках в подвале, что под магазинчиком Урахары.
А высвобождать духовную силу здесь нельзя. Так сказала на инструктаже Куроцучи-младшая. Им запрещены шумпо, заклинания и, уж конечно, шикай. Укитаке-тайчо кивнул согласно и объяснил невежественным лейтенантам шестого и девятого отрядов: «В том районе сейчас крайне высокая сейсмическая нестабильность, помноженная на излучение исследовательской станции. Стоит чьей-то реяцу войти в резонанс – и будет еще одно землетрясение, гораздо сильнее прошедшего». А самое опасное – что после второго обвала личную исследовательскую станцию Куроцучи-тайчо откопать не удастся точно. Этого, впрочем, ни Нему, ни капитан тринадцатого вслух не произнесли – все понятно и так.
Ненормального ученого лучше не злить.
Вот зачем Абарай, Хисаги и по трети их отрядов корячатся сейчас под палящим солнцем, голыми руками разгребая завалы. Почему отправили именно их? Да кто знает. У Хисаги капитана не было, чтобы возразить на собрании, а за Ренджи его тайчо заступаться стал бы лишь... может, вовсе не стал бы. Кто его поймет. Но как же все-таки хорошо... здесь, в дне пути от Сейрейтей, когда не давит постоянное осознание: он рядом, рядом, рядом. Ему казалось, Шухей обрадуется не меньше... если бы только не дурацкая ссора прямо перед уходом.
Да не ссора вовсе. Просто Шухей, выпрямив спину так, что, казалось, сломается сейчас от напряжения, и глядя куда-то в сторону, проронил: «Я видел вас вчера. Рад, что у тебя все решилось». И ушел собирать своих. До выхода оставалось несколько часов, а дел – на целые сутки, Ренджи пришлось метаться между казармами своего и двенадцатого отрядов, получая и отдавая последние распоряжения. Третий офицер перевелся к ним не так давно, и его бледная от ужаса физиономия – страшно было остаться на неделю под прямым начальством Кучики-тайчо – повеселила немного.
Впрочем, все веселье испарилось, когда Кучики поймал его за рукав косодэ, не позволив покинуть кабинет. Поймал, притянул к себе, другой рукой задвигая сёдзи, чтобы ни один случайный взгляд... Ренджи придушенно всхлипнул – реяцу давила, скручивалась вокруг горла, обвивала ноги и руки. И в то же время... от осознания полной беспомощности подкашивались ноги, и голова шла кругом после каждого то ли поцелуя, то ли укуса. Кожа под жадными губами и горела, как от ожога, и леденела – холод достигал сердца, выстуживая все внутри. Безумный, невозможный контраст сводил с ума, и Ренджи дернулся, пытаясь высвободить руки. Он и сам не знал, что сделал бы – оттолкнул или, наоборот, попробовал бы обнять… Неважно. В следующий миг его вытолкнули за дверь, бросив вслед холодное: «Отправляйтесь на задание, фукутайчо».
Пошатываясь, Ренджи выбрался на крыльцо, обнял деревянную балку и пару раз чувствительно приложился об нее головой. Не помогло. На последнем построении его все еще мутило, да еще Хисаги сумрачно глядел в спину… Безумие. Какое-то безумие.
– Фукутайчо! – невеселые мысли прерывает бас шестого офицера, плотного здоровяка, лишь ненамного уступающего размерами Омаэде. При всей своей внешней неуклюжести, Такаширо один из лучших офицеров Готэй. И пусть он плохо вписывается в шестой отряд, но пока его группа возвращается с миссий без потерь, а отчеты всегда сдаются вовремя – место ему именно здесь. Ренджи сейчас уже со смехом вспоминает первую встречу нового лейтенанта и офицерской десятки, после которой у него добрых два часа дрожали руки. – Наша смена!
Доплестись до ближайшего дерева, рухнуть в тень и наконец-то закрыть глаза, пытаясь ни о чем не думать. Совсем ни о чем. Как приятно, когда голова пустая и легкая, как воздушный змей…
– Абарай-кун, – негромко произносят рядом. – Ты спишь?
Возвращение на землю слишком стремительно – Ренджи будто наяву слышит, с каким хрустом ломаются тонкие бумажные крылья. Неохотно поднимает веки. Что ж, зрелище, представшее его глазам, великолепно. Шухей стоит напротив в одних хакама, его мокрые от пота – или он успел искупаться? – волосы сосульками липнут к щекам, капли медленно скользят по скулам, шее, собираются в выемке над ключицами. Ренджи непроизвольно облизывает губы, представляя, как славно было бы сейчас слизнуть соленую влагу... и то, что за этим последовало бы, тоже славно. Вот только им через три часа возвращаться к работе, да и народу вокруг... Он лишь в последнюю очередь вспоминает, что – все. Теперь уже все. Тема закрыта.
– Нет, – хлопает рукой по земле рядом. – Садись.
Они молчат какое-то время – это нормально. Привычно. Им всегда нужно несколько минут, чтобы настроиться друг на друга, а потом любая произнесенная глупость дает начало разговору часа на два – на три. В процессе можно и подраться, и поцеловаться, и обозвать собеседника болваном, ничего не смыслящим, например, в фейерверках, женщинах или музыке. Это все привычно. Ренджи загадывает – если вон тот парень пронесет явно слишком тяжелый для него камень хотя бы десять шагов, они с Хисаги останутся друзьями, несмотря ни на что.
Шинигами выдыхается на девятом.
– Давай сходим в селение, – одновременно с этим говорит Шухей. – Я хочу кое-что узнать.
– Так ты здесь вырос?
– Да.
Усталости сразу же как не бывало.
– Пойдем.
Шестой офицер Такаширо смотрит им вслед, прикрывая глаза ладонью – здешнее солнце тоже не щадит шинигами. Ренджи чувствует, как у него чешется между лопаток. Такое чувство, будто проклятые сплетники все давно знают и молчаливо желают... чего, интересно?
– Вижу, твои офицеры тоже довольно настойчивы, – улыбается краем рта Шухей. – Мои едва ли не вытолкали меня сейчас к тебе.
– Нахалы, – бурчит Ренджи, нервно оглядываясь – но деревья уже заслонили их от любопытных взглядов. – Премии лишу.
tbc
Загадка исследовательской станции.
жанр: детектив, драма, романс.
герои и пейринги: Бьякуя/Ренджи, Ренджи/Шухей, Маюри, Укитаке, квинси и еще кое-кто.
статус: в процессе.
предупреждения: пост-канон (спустя несколько лет). Внимание - возможен ООС главных героев, трепетных поклонников бьякурена прошу быть осторожными. Не вычитано.
читать дальше– Солнце какое, – хрипит Ренджи, ни к кому особо не обращаясь. Утирает пот и нагибается, чтобы поднять и оттащить в сторону очередной камень. Тот слишком… гладкий, да – уцепиться не за что, так и норовит выскользнуть из рук и придавить не ногу, так хотя бы палец. Здесь, кажется, даже природа настроена против шинигами, но с чего бы? Район даже не из второй десятки, всего лишь четвертый.
И при этом удивительно нищий для своего номера. По крайней мере, поселение, через которое они прошли по дороге сюда, показалось таким – ни возделанных полей, ни открытых для торговли лавок, ни даже детей, бегающих по улицам… Странно. Да и местные все, как один, изможденные, даже те, в ком нет ни малейшего проблеска духовной силы. Значит, не голод.
Спросить бы Хисаги... Он родом из этих мест и может рассказать, всегда ли так было. Но смуглый черноволосый лейтенант-друг-любовник работает на другой стороне завала. Нарочно выбрал место подальше, зло думает Ренджи, но тут же одергивает себя. Успокоиться удается, но ненадолго – отвлекся лишь на миг, а пальцы уже беспомощно скользят по гладкому камню, нащупывая почти неощутимые выемки... глыба падает на землю, с грохотом разлетевшись на куски. Увернуться от осколков легко, сложней – не отскочить с помощью шумпо на пару метров. Реф-лекс. Умное слово, выученное на тренировках в подвале, что под магазинчиком Урахары.
А высвобождать духовную силу здесь нельзя. Так сказала на инструктаже Куроцучи-младшая. Им запрещены шумпо, заклинания и, уж конечно, шикай. Укитаке-тайчо кивнул согласно и объяснил невежественным лейтенантам шестого и девятого отрядов: «В том районе сейчас крайне высокая сейсмическая нестабильность, помноженная на излучение исследовательской станции. Стоит чьей-то реяцу войти в резонанс – и будет еще одно землетрясение, гораздо сильнее прошедшего». А самое опасное – что после второго обвала личную исследовательскую станцию Куроцучи-тайчо откопать не удастся точно. Этого, впрочем, ни Нему, ни капитан тринадцатого вслух не произнесли – все понятно и так.
Ненормального ученого лучше не злить.
Вот зачем Абарай, Хисаги и по трети их отрядов корячатся сейчас под палящим солнцем, голыми руками разгребая завалы. Почему отправили именно их? Да кто знает. У Хисаги капитана не было, чтобы возразить на собрании, а за Ренджи его тайчо заступаться стал бы лишь... может, вовсе не стал бы. Кто его поймет. Но как же все-таки хорошо... здесь, в дне пути от Сейрейтей, когда не давит постоянное осознание: он рядом, рядом, рядом. Ему казалось, Шухей обрадуется не меньше... если бы только не дурацкая ссора прямо перед уходом.
Да не ссора вовсе. Просто Шухей, выпрямив спину так, что, казалось, сломается сейчас от напряжения, и глядя куда-то в сторону, проронил: «Я видел вас вчера. Рад, что у тебя все решилось». И ушел собирать своих. До выхода оставалось несколько часов, а дел – на целые сутки, Ренджи пришлось метаться между казармами своего и двенадцатого отрядов, получая и отдавая последние распоряжения. Третий офицер перевелся к ним не так давно, и его бледная от ужаса физиономия – страшно было остаться на неделю под прямым начальством Кучики-тайчо – повеселила немного.
Впрочем, все веселье испарилось, когда Кучики поймал его за рукав косодэ, не позволив покинуть кабинет. Поймал, притянул к себе, другой рукой задвигая сёдзи, чтобы ни один случайный взгляд... Ренджи придушенно всхлипнул – реяцу давила, скручивалась вокруг горла, обвивала ноги и руки. И в то же время... от осознания полной беспомощности подкашивались ноги, и голова шла кругом после каждого то ли поцелуя, то ли укуса. Кожа под жадными губами и горела, как от ожога, и леденела – холод достигал сердца, выстуживая все внутри. Безумный, невозможный контраст сводил с ума, и Ренджи дернулся, пытаясь высвободить руки. Он и сам не знал, что сделал бы – оттолкнул или, наоборот, попробовал бы обнять… Неважно. В следующий миг его вытолкнули за дверь, бросив вслед холодное: «Отправляйтесь на задание, фукутайчо».
Пошатываясь, Ренджи выбрался на крыльцо, обнял деревянную балку и пару раз чувствительно приложился об нее головой. Не помогло. На последнем построении его все еще мутило, да еще Хисаги сумрачно глядел в спину… Безумие. Какое-то безумие.
– Фукутайчо! – невеселые мысли прерывает бас шестого офицера, плотного здоровяка, лишь ненамного уступающего размерами Омаэде. При всей своей внешней неуклюжести, Такаширо один из лучших офицеров Готэй. И пусть он плохо вписывается в шестой отряд, но пока его группа возвращается с миссий без потерь, а отчеты всегда сдаются вовремя – место ему именно здесь. Ренджи сейчас уже со смехом вспоминает первую встречу нового лейтенанта и офицерской десятки, после которой у него добрых два часа дрожали руки. – Наша смена!
Доплестись до ближайшего дерева, рухнуть в тень и наконец-то закрыть глаза, пытаясь ни о чем не думать. Совсем ни о чем. Как приятно, когда голова пустая и легкая, как воздушный змей…
– Абарай-кун, – негромко произносят рядом. – Ты спишь?
Возвращение на землю слишком стремительно – Ренджи будто наяву слышит, с каким хрустом ломаются тонкие бумажные крылья. Неохотно поднимает веки. Что ж, зрелище, представшее его глазам, великолепно. Шухей стоит напротив в одних хакама, его мокрые от пота – или он успел искупаться? – волосы сосульками липнут к щекам, капли медленно скользят по скулам, шее, собираются в выемке над ключицами. Ренджи непроизвольно облизывает губы, представляя, как славно было бы сейчас слизнуть соленую влагу... и то, что за этим последовало бы, тоже славно. Вот только им через три часа возвращаться к работе, да и народу вокруг... Он лишь в последнюю очередь вспоминает, что – все. Теперь уже все. Тема закрыта.
– Нет, – хлопает рукой по земле рядом. – Садись.
Они молчат какое-то время – это нормально. Привычно. Им всегда нужно несколько минут, чтобы настроиться друг на друга, а потом любая произнесенная глупость дает начало разговору часа на два – на три. В процессе можно и подраться, и поцеловаться, и обозвать собеседника болваном, ничего не смыслящим, например, в фейерверках, женщинах или музыке. Это все привычно. Ренджи загадывает – если вон тот парень пронесет явно слишком тяжелый для него камень хотя бы десять шагов, они с Хисаги останутся друзьями, несмотря ни на что.
Шинигами выдыхается на девятом.
– Давай сходим в селение, – одновременно с этим говорит Шухей. – Я хочу кое-что узнать.
– Так ты здесь вырос?
– Да.
Усталости сразу же как не бывало.
– Пойдем.
Шестой офицер Такаширо смотрит им вслед, прикрывая глаза ладонью – здешнее солнце тоже не щадит шинигами. Ренджи чувствует, как у него чешется между лопаток. Такое чувство, будто проклятые сплетники все давно знают и молчаливо желают... чего, интересно?
– Вижу, твои офицеры тоже довольно настойчивы, – улыбается краем рта Шухей. – Мои едва ли не вытолкали меня сейчас к тебе.
– Нахалы, – бурчит Ренджи, нервно оглядываясь – но деревья уже заслонили их от любопытных взглядов. – Премии лишу.
tbc
Жду проду.
Ksa-na, гы-гы )) ща как закручу )
пост-канон Значит война уже закончена, а они все еще лейтенанты? Это ты нарушаешь фанон))) Обычно после войны эта парочка (если живы остались) сразу становятся капитанами.
Ана... Это очень интересно и очень красиво. Ритм захватывает, прямо чувствуется, как солнце палит))
Это про этот фик ты считаешь, что джена слишком много получается? о_О
Я вот думаю, капитанами стать нелегко, пусть даже надо заполнять кадры после войны )) Так что я не стала ориентироваться в этот раз на фанон ))
Ага, про него ))) Ну, самый джен еще впереди, но и слэша будет предостаточно ))
Спасибо за ритм, я сознательно стараюсь его выдерживать )))
читать дальше
БЛИН!!! я вовсе не это имела ввиду. Ааа. Кошмар.
И вообще, про армию в чистом виде читать... >_>
[KpLt] Schu von Reineke, а я ругаться буду )
Да ладно. К тому времени я еще не закончу ))))
пачиму???
*делает глаза Кота из "Шрека"*
совсем-совсем???
*терпеливо объясняет* на расстоянии не работает.)))